Летописи

Выбранные теги: Очистить

Венгр,


Новгородская первая младшего извода

Новгородская Карамзинская

Софийская первая летопись

Тверская летопись

1015

О убиении Бориса и Глѣба. Святополкъ сѣде в Киевѣ по отци, и съзва кыянѣ и нача даяти имѣние имъ; они же приимаху, и не бѣ сердце их с нимъ, яко братья ихъ бяху с Борисомъ. Борису же возвратившюся с вои и не обрѣтшю Печенѣгъ, вѣсть прииде к нему, яко «отець ти умерлъ». И плакася по отци, велми бо любимъ бѣ отцемъ паче всѣх; и пришед ста на Алтѣ. Рѣша же дружина отня: «Се, у тебе есть дружина отня и вои бещислено; пакы поиди и сяди в Киевѣ на столѣ отьнѣ». Он же рече: «не буди того мнѣ взяти, ни рукы подняти на брата старѣишаго; аще отець мои умре, то сь ми будеть во отца мѣсто». Се слышавше, разидошася раздно от него; Борисъ же стояше съ отрокы своими. Святополкъ же, исполнивъся безакониа, Каиновъ смыслъ приимъ, посла къ Борису, глаголя, яко: «С тобою хошу любовь имѣти и къ отню придам ти», льстя под нимъ, како бы погубити. Святополкъ же прииде в Вышегород нощью, отаи призвав же Путшю и вышегородчкыя боярьци, и рече имъ: «Прияите ми всѣмъ сердцемь». Рече же Путша с вышегородскыми боярьци: «можем главы своя сложити за тя». Онъ же рече имъ: «не повѣдуще никому же, шедше, убиите брата моего Бориса». Они же скоро обѣшашася се створити. О сяковыхъ бо Соломонъ рече: «скори суть пролити кровь бес правды тии бо обѣщаются крови, собрати собѣ злая; сих пути суть коньчавающих безаконие, нечестьемъ душю свою емлют». Послании же приидоша на Алто поле нощью. и подступиша же ближе и слышаша глас блаженаго Бориса, поюща заутренюю: бѣ бо ему вѣсть уже, яко хотять убити и. Въставъ, нача пѣти: «господи, что умножишася стужающи ми; мнози, въсташа на мя; мнози глаголют о души моеи»; и пакы: «яко стрѣлы твоя унзоша во мнѣ; яко азъ на раны готовъ, болезни моя пред мною есть выину»; и пакы глаголаше: «господи, услыши молитву мою, внуши моление мое истиною твоею, услыши мя правдою твоею, не вниди в суд с рабомъ твоимъ; яко не оправдится пред тобою всякъ живъ, яко погна врагъ душю мою». И концавъ псаломъ, и видѣ, яко посланѣ суть губить его, и нача пѣти псалтырю, глаголя, яко «обиидоша мя унци тучни и сборъ злобывых осѣде мя. Господи боже мои, на тя уповахъ, спаси мя и от всѣх гонящих избави мя». Посемъ же нача пѣти канон; таче, концавъ заутренюю, помолися, глаголя, зря на икону, на Владычнь образъ: «господи Исусе христе, иже симъ образомъ явися на земли спасениа ради нашего, изволивыи своею волею пригвоздитися на крестѣ, волею приимъ страсть грѣх ради нашихъ, и мнѣ тако сподоби прияти страсть; се же не от противникъ приемлю, нь от своего брата, и не сътвори ему, господи, в семь грѣха». И помолившюся ему, возлеже на одрѣ своемъ. И се нападоша, яко звѣрие дивии. около шатра, и насунуша копьи, и прободоша Бориса и слугу его, и падоша на немь. Бѣ бо сь любимъ Борисомъ, и бяше бо отрокъ сь сынъ Угорескъ, именемъ Юрги, его же любляше Борисъ повелику; бѣ бо Борисъ възложилъ на него гривну велику злату, в неи же предстояше пред нимъ. Избиша же отрокы многы; Георъгеви не могуще сняти гривны сея вборзѣ съ шеи, усѣкнуща главу его, тако сня, отвергъша главу его прочь; тѣм же послѣдѣ не обрѣтоша тѣла его въ трупьи. Бориса же убивша оканнии и увертѣвше в шатеръ, возложьша на кола, везоша и еще дышюще. Увидѣвъ же се оканныи Святополкъ, яко еще дышеть, посла два Варяга приконьчатъ его. Онѣма же пришедшима, и видѣша, яко еще живу сущу ему, единь ею изъвлекъ мечь, пронзе и въ сердце. Тако скончася блаженыи Борисъ, вѣнець приимъ от христа бога, съ праведными причтеся, съ пророкы и апостолы, съ ликы мученичьскыми въдваряяся, Аврааму на лонѣ почивая, видя неиздреченную радость, въспѣвая съ аггелы, веселяся с ликы святыхъ. И положиша тѣло его, отаи принесъше Вышегороду, у церкви святого Василиа. Оканнии же си убиици приидоша Святополку, акы хвалу имуще безаконьници. Суть же имена симъ законопреступникомъ: Путьша, Талець, Оловиць, Ляшко; отець же их сатана. Сицѣ бо слугы бѣси бывают; бѣси бо на зло посылаеми бывают, а аггели на благое слеми суть. Аггелъ бо человѣку не стваряеть зла, нь благо мыслить ему всегда, паче же крестияномъ помагаеть от супротивнаго врага диавола; а бѣси на злое всегда ловят, завидяще ему, понеже видят человѣка богомъ почтена, и завидяще ему, на злое скоро слеми суть. Рече бо богъ: «кто идет прельстить Ахава» и рече бѣсъ: «се азъ иду». Золъ же человѣкь, тщася на злое, не хуже есть бѣса; бѣси бо бога боятся, а золъ человѣкъ ни бога боиться, ни человѣкъ ся стыдит; бѣси бо и креста господня боятся, а золъ человѣкь ни креста господня боится. Тѣм же глаголашеть Давыдъ: «Аще во истину убо право глаголете, право судите, сынове человѣчьстии; ибо въ сердци безаконие дѣлаете на земли, неправду рукы ваша съплетають; уничижени быша грѣшници от ложеснъ, заблудиша от чрева, глаголаше лжю; ярость их по образу змиину».

Теги: Библейский персонаж, Вышгород, Вышгородский, Киев, Киевский, Князь, Монах, Убийство, Убийство князя, Царь, Церковь, 1015, 6523, Авраам, Альта, Ахав, Борис Владимирович, Боярин, Василия, Венгр, Георгий Угрин, Давид, Днепр, Елович, Израильский, Каин, Киевляне, Король, Ляшко, Поляки, Путша, Река, Ростовский, Святополк Владимирович, Соломон, Ярослав Владимирович, Дружинник, Моисей Угрин, Талец,

Убиение Борисъвъ. Святополкъ сѣде в Киевѣ по отцѣ и призва кияны, и многы дары имъ раздая, и отпусти я. Посла же къ Борису, глаголя: «Брате! Хощу с тобою любовь имѣти и къ отню ти придамъ». Лестно, а не истинно глаголааше. И пришедъ Вышегороду нощь, отаи призва Путьшу и вышегородьскыя боляре и рече имъ: «Повѣжьте ми, по истиннѣ приязнество имѣете ли ко мнѣ?». Путша рече: «Вси мы можемъ головы своя положити за тя!». Видѣвъ же дияволъ, искони ненавидяи добра человеку, яко всю надежду свою на Господа положилъ есть святыи Борисъ, начатъ подвижнѣе бывати, и обрѣтъ, яко же и Каина, на братоубииство горяща, тако же и Святополка, поистиннѣ втораго Каина, улови мысль его, яко да избьеть вся наслѣдникы отца своего и самъ прииметь всю власть единъ. Тогда призва к себѣ окаанныи проклятыи Святополкъ, совѣтникъ всему злу и началникъ всея неправды, и отверзъ прескверная уста, и испусти злыи свои гласъ, и рече Путщинѣ чадѣ: «Аще убо обѣщастеся главы своя положити за мя, шедше, братия моя, да гдѣ обрящете брата моего Бориса, и смотривше времени, и убиите его». И обѣщася ему тако створити. О таковыхъ бо пророкъ рече: «Скоры суть пролияти кровь бес правды. Сии бо обѣщеваются крови и сбирають себѣ злая. Сихъ бо путие суть сбирающе безаконие. И нечестиемъ бо свою душю обьемлють». Блаженыи же Борисъ, яко же бѣ воротилъ, и стал бѣ на Лтѣ шатры. И рѣша ему дружина: «Поиди и сяди в Киевѣ на престолѣ отца своего, се бо вои вси в руку твоею суть». Он же к нимъ отвѣщеваше, рече: «Не буди ми того, взяти рукы на брата своего, еще же и на старѣишаго, его же бѣхъ имѣлъ, яко отца». Се слышавше вои, разидошася от него, а самъ оста токмо съ отрокы своими, а бяаше въ день суботныи, бяаше в тузѣ и в печали скрушенымъ сердцемъ, вълѣзъ в шатеръ свои плакаашеся скрушенымъ сердцемъ, а душею радостною, жалостно гласъ свои испущааше: «Слезъ моихъ не презри, владыко! Да яко же уповаю на тя, тако с твоими рабы прииму часть и жребии со всѣми святыми твоими, яко ты еси Богъ милостивъ, и тебе славу всылаемъ, отцю и сыну и святому духу в векы. Аминь». Помышляшеть же мучение и страсть святого Никыты и святого Вечеслава, подъбну же сему убиену сущу, и како святѣи Варварѣ отець свои убиица бысть. И помышляаше слово премудраго Соломона: «Праведници в вѣкы живуть, от Господа мзда имъ и строение от вышняго». И о семь словеси токмо утѣшаашеся. Таче бысть вечеръ, повелѣ пѣти вечерню, а самъ вълѣзъ в шатеръ, нача творити молитву вечернюю съ слезами горкими и частымъ въздыханиемъ, и стенаниемъ многымъ. По сихъ леже спати, и бяаше сонъ его въ мнозѣ мысли и въ печалѣ крѣпцѣ и страшнѣ, како предатися на страсть, и како пострадати, и течение скончати, и вѣру съблюсти, яко да и щадимыи вѣнець прииметь от рукы вседържителя. И възбнувъ рано, и видѣ, яко годъ есть утреннии, бѣ же въ святую Недѣлю, и рече къ презвитеру своему: «Въставъ, начни утреню». Сам же, обувъ нози свои и умывъ лице свое, начат молитися къ Господу Богу. Послании же приидоша от Святополка на Лто в нощь и подъступиша близь шатра, и слышаша блаженаго глас страстотерпца. И начатъ пѣти: «Господи, что ся умножишася стужающе ми, мнози въсташа на мя»; и прочая псалма того. И нача пѣти псалтырь, глаголя, яко «Обыдоша мя пси мнозии, и юнци тучнии обдержаша мя». И пакы: «Господи Боже мои! На тя уповахъ, и спаси мя». Таче по семь канонъ. И кончавшу ему утренюю, нача молитися, зря ко иконѣ Господни: «Господи Исусе Христе, иже симъ образом явися на земли, изволивы своею волею пригвоздитися на крестѣ, и приимъ страсть грѣхъ ради нашихъ, и сподоби мя тако прияти страсть». И яко услышааше топотъ золъ около шатра и, трепетенъ бывъ, нача слезы испущати от очию своею и глаголааше: «Слава ти, господи, яко о всемь томъ сподобил мя еси завѣсти ради прияти горкую смерть и все пострадати любве ради словесе твоего. Не въсхотѣх бо самъ себе взыскати, ничто же себе изволихъ по апостолу: "Любы терпить, всему вѣру емлеть, не ищеть своихъ си"; и пакы: "Боязни в любве нѣсть, но свершеная люб вонъ измещеть страхъ". Тѣмъ же, владыко, душа моя в руку твою есть в ыну, яко закона твоего не забыхъ. Яко господу годѣ, тако и бысть». И яко узрѣ прозвитеръ его и отрокъ, иже служааше пред нимъ, господина своего дряхла и печалию оболияна суща зѣло, расплакаста и глаголаста: «Милыи наю Господине драгыи! Колико и благостии сподобися, яко не въсхотѣ противитися брату своему любве ради Христвовы! Колико воя дръжа в руку своею!». И си рекша, умилистася, и абие узрѣста текущихъ къ шатру блистания оружия и мечное оцищение. Безъ милости прободенъ бысть, честное и многомилостивое тѣло святого и блаженаго страстотерпца Бориса насунуша копии Путша и Талець, и Оловичь, Ляшко. Видѣвъ же се отрокъ его, вержеся на тѣло его, рекыи: «Да не остану тебе, Господине мои драгыи! Да идеже красота тѣла твоего увядаеть, ту и азъ сподобленъ буду животъ свои скончати». Бяше же сеи бѣ родомъ угринъ именемъ Георгии, бяше бо възложилъ на нь гривну злату, и бѣ любимъ Борисомъ паче мѣры, ту же и того прободошя. Святыи же Борисъ, яко бысть ураненъ, и скочи ис шатра въ оторопѣ, и начаша глаголати стоящеи округъ его: «Что стоите, зряще? Приступлеше, скончаемъ повелѣнное намъ». Си слышавъ, блаженыи нача молитися имъ и мил ся дѣяти, глаголя имъ: «Братие моя милая! Мало ми время дождите и да помолюся Богу моему». И възрѣвъ на небо съ слезами и горцѣ въздохнувъ, нача молитися сицевыми глаголы: «Господи Исусе Христе, Боже милостивыи и многомилостивыи, и премногомилостивыи владыко! Слава ти, яко сподобилъ мя еси от прелести жития сего лестнаго отъити! Слава ти, прещедрыи живодавче, яко сподоби мя труда святыхъ ти мученикъ! Слава ти, владыко человеколюбче, сподобивыи мя скончати хотѣние сердца моего. Слава ти, Христе, многому милосердию, иже направии на правивы путь мирныи и ногы моя, текущи к тебѣ безъ соблазна! Призри с высоты святыя твоея и виждь болѣзнь сердца, еже прияхъ от сродника моего, яко тебе ради умерьщвляемы есмы весь день. Въмѣниша мя, яко овца снѣди. Вѣси бо, Господи мои, вѣси, яко не противлюся, ни въпрекы глаголю, имы в руку моею вся воя отца моего и вся любимая отцемъ моимъ, и ничто же умыслихъ противу брату моему. Он же, елико възможе, и въздвиже на мя. Да аще бы ми врагъ поносилъ, претерпѣлъ убо быхъ от него. И аще бы ненавидя мене, на мя велеречевалъ, укрылся быхъ от него. Но ты, Господи, вижь и суди межи мною и межи братомъ моимъ. И не постави имъ грѣха сего, но приими въ миръ душу мою. Аминь». Паче възрѣвъ к нимъ умиленныма очима, испадшимъ лицемъ, весь слезами облиявся, рече: «Братие! Приступлеше, скончаите службу вашу. И буди миръ брату моему и вамъ, братие». Да елико слышааху словеса его, от слезъ не можааху ни словесе рещи от страха же и печали горкыя, и от многъ слезъ, но съ въздыханиемъ горкымъ жалостно глаголааху, плачюще. Кождо въ душе своеи глаголааше: «Увы намъ, княже нашь, милыи драгыи блаженыи! Водителю слѣпымъ, одежа нагымъ, старости жезлъ, ненаказаннымъ казателю. Кто уже исправитъ вся? Како не въсхотѣ славы мира сего? Како не въсхотѣ веселитися съ честными велможами? Како не въсхотѣ величия в семъ житии? Кто бо не почюдится великому смирению его? Кто ли не смирится, оно смирение видя и слыша?». И абие успе, предавъ душю в руцѣ Бога живаго месяца июля 24 день. И избиша же и отрокы многы. З Георгии же не могуще сняти гривны, отсѣкъше главу его, отвергоша кромѣ, да тѣмъ и послѣди не могоша познати тѣла его. Блаженаго же Бориса обертѣвше в шатеръ, възложиша и на кола и повезоша и. И яко быша на бору, нача въскланяти святую главу свою, и се увѣдавъ Святополкъ и посла два варяга, и прободоста и мечемъ въ сердце, и тако скончася блаженыи Борисъ, въсприимъ неувядаемы вѣнець от Христа Бога, съ праведными причтеся, съ пророкы и апостолы, и с ликы мученическыми въдворяяся, и Аврааму на лонѣ почиваяи, видя неизреченную радость, въспѣвая съ аггелы и веселяся в лицехъ святыхъ. И положиша тѣло его, принесше и таи въ Вышегородѣ, у церкви святаго Василия в земли погребоша и. Сеи благовѣрныи Борисъ, блага корени сыи, послушливъ бѣ отцю, покаряяся при всемъ, тѣломъ бяше красен и высокъ, лицемъ круглъ, плечи высоцѣ, въ чреслехъ тонокъ, очима добръ и веселъ, брада мала и усъ, младъ бо бѣ еще; свѣтяся царскы, крѣпокъ тѣломъ, всяческыи украшенъ, аки цвѣты въ юности своеи; на ратехъ храбръ, въ совѣтехъ мудръ и разуменъ при всемъ. И благодать Божия цветяаше на немъ. Окааннии же сии убиици приидоша къ Святополку, акы хвалу имуще, безаконници. Сии бо слугы бѣси бывают. Бѣси бо на злое посылаеми бываютъ, аггели бо на благое слеми суть. Аггелъ бо человеку зла не стваряеть, но благое мыслит ему всегда, паче же християномъ помагаеть и заступаеть от супротивнаго диявола, а бѣси всегда на злое ловять, завидяще ему, понеже видять человека, почтена Богомъ, и завидяще ему, на злое слеми скори суть. Рече бо Богъ: «Кто идеть прелестити Ахава?». И рече бѣсъ: «Се азъ иду». Злыи же человекъ не хуже есть бѣса. Бѣси бо Бога боятся и человекъ стыдятся, а золъ человекъ ни Бога боится, ни человекъ не срамляется. Бѣси бо креста Господня боятся, а золъ человекъ ни креста Господня боится. Тѣм же и глаголааше Давидъ: «Аще воистину правду глаголете, правду судите, сынове человечестии, ибо въ сердцѣ безаконие дѣлаете на земли. Неправду рукы ваша сплетають, утуждени быша грѣшници от ложеснъ, заблудиша от чрева, глаголаша лжу и ярость по образу змиину».

Теги: Библейский персонаж, Вышгород, Вышгородский, Киев, Киевский, Князь, Погребение князя, Убийство князя, Царь, Церковь, 1015, 24 июля, 6523, Авраам, Альта, Ахав, Борис Владимирович, Боярин, Варвара, Василия, Венгр, Вячеслав Вартиславич, Георгий Угрин, Давид, Елович, Израильский, Каин, Киевляне, Король, Ляшко, Мученик, Никита, Печенеги, Путша, Река, Ростовский, Светлая седмица, Святая, Святой, Святополк Владимирович, Соломон, Чешский, Талец,

1018

Прихождение Болеславе, Латиньского князя, на Киевъ. Въ лѣто 6526 [1018]. Прииде Болеславь съ Святополкомъ на Ярослава съ ляхы; Ярославъ же съвукупи Русь, и Варягы и Словяны, поиде противу Болеславу и Святополку, и прииде къ Волыню, и сташа обаполъ рѣкы Буга. И бѣ у Ярослава дядка и воевода Блудъ старои, иже былъ Владимеру, и нача Блудъ укаряти Болеслава, глаголя: «что ти, прободемъ тростию чрево твое толстое». Бѣ бо Болеславь великь и тяжекь, яко и на кони не могыи сидѣти, но бяше смыслень. И рече Болеславъ къ дружинѣ своеи: «Аще вы сего укора не жаль, то азъ единь погибну». И всѣдъ на конь, побриде въ рѣку, и по немь вои его; Ярославь же не успѣ исполчитися, и побѣди Болеславъ Ярослава, избиша воа его, и воеводу Блуда убиша, и иныхъ множество, а ихже рукама яша, тѣхь расточи Болеславь по ляхомь. На томъ бою изымаша Моисеа Угрина, брата Георгиева, иже бѣ убитъ съ княземъ Борисомь; бѣ бо и тои слуга Борисовь, и много пострада въ Лятскои землѣ отъ вдовы нѣкыа, млады суща, еяже мужъ, боляринь сыи Болеславль, убиень на семъ бою. Моисеи же, по страдании своимь, прииде въ Киевь, въ Печерскии манастырь, и бысть чюденъ старець, красень тѣломъ и душею, о немъ же лежатъ повѣсти въ Отечницѣ Печерьскомъ. Болеславъ же внииде вь Киевь сь Святополкомъ, и сѣде на столѣ Владимери. И тогда Болеславь положи себѣ на ложи Предславу, дщерь Владимеру, сестру Ярославлю. Ярославъ же убѣже толико съ четырми мужи къ Новогороду. И рече Болеславъ: «разведите дружину мою по градомь на покормь», и бысть тако. Ярославь же прибѣже къ Новогороду, и хотяше бѣжати за море, и не дасть ему посадникь Костянтинъ, сынъ Добрынинь, и повелѣ въ нощи тои вся лодии Ярославли испросѣчи на Вльхвѣ, дабы нелзѣ въ нихъ Ярославу бѣжати за море, глаголя Ярославу: «Хощемъ еще битися по тебѣ з Болеславомъ и Святополкомъ». И начаша и скоти збирати отъ мужа по 4 куны, а отъ старостъ по 10 гривень, а отъ болярь по 18 гривень, имже бы наняти варягь. И послаша за море, и приведоша варягь, и вдаша имъ скоть, и съвъкупи Ярославь воа многы. Безумныи же Святополкь рече кь своимъ: «Еликоже есть ляховь по градомъ, избываите ихъ отаи» и избиша ихъ. Се же увѣдавь Болеславь, побѣже ис Киева, поволочивь Предславу, взя имѣние Ярославле и сестры его Предславы, и боярь взя съ собою, и пристави кь имѣнию Анастаса Корсунянина, бѣ бо ся ему въвѣрилъ лестию, и людеи множества веде сь собою, и грады Червеньскыа заа себѣ; и прииде въ свою землю. Святополкь же нача княжити въ Киевѣ, и поиде Ярославь на Святополка, и бѣжа Святополкь въ Печенѣгы, Ярославъ же сѣде вь Киевѣ.

Теги: Воевода, Киев, Киевский, Княжна, Князь, Монастырь, Монах, Новгород, Смерть, Убийство, 1018, 6526, Анастас Корсунянин, Блуд, Болеслав I Храбрый, Борис Владимирович, Варяги, Венгр, Владимир Святославич, Волынь, Западный Буг, Король, Печенежская земля, Польский, Польша, Поляки, Предслава Владимировна, Река, Ростовский, Русские, Святополк Владимирович, Священник, Словени, Ярослав Владимирович, Дружинник, Моисей Угрин, Геогий Угрин, Латинский, Печерский, Червенские города, Балтийское, Море,